Тропоблог

Кастиньячерро! Возьми судьбу в свои руки!
Оторванный от Календаря листок скользнул из рук и спланировал на стопку таких же листков.
Кастиньячерро. Интересный ход.
Владелец Календаря чиркнул спичкой и прикурил сигару.
Возьми судьбу в свои руки. Хотелось посмотреть, что же написано на следующем листке, но знал, что это бесполезно. Всё равно завтра там будет написано совсем другое.
Об этом стоило подумать поплотнее. Никогда листки календаря не врали. Никогда. И сейчас, когда он так же, как и весь прошедший год игнорировал напоминания календаря. Лень. Нежелание что-либо менять. Пьянство. Девки. Драки. Казино.
Но дальше игнорировать, кажется, уже невозможно. Оставалось ровно сто листков до конца года, и с каждым днём вероятность получать подсказки становилась всё меньше и меньше.
Умному судьба помогает, нежелающего тащит. Иногда весьма болезненно, иногда с кровью разбитых коленей и вывихнутых рук. Значит, пора. Сегодня, на удивление, запись Календаря и внутреннее желание совпали.
Только бы знать, что такое Кастиньячерро.
Поддев ногтем сегодняшний листок, приподнял его, посмотрел на вчерашний. "Бес. Нынче уж не пишут предисловий. Бес Предисловия".
Что ж. Значит без предисловия. Пусть.
Переоделся. Положил в карман всякую мелочь, добавил портсигар, портмоне, портбилет. Снял со стены потемневшую от времени деревянную дощечку с Календарём. На тонкой, шириной в ладонь, деревянной пластине, вырезан узор в виде круга, заполненного мелкими значками. Аккуратно положил всё в небольшой саквояж. Оглядел опустевшее помещение. Здесь все выпито, съедено, истрачено. Последние три монеты потряс в ладони. Две из них положил на глазницы лежащей на кровати женщины. Взмахнул тростью, очерчивая в пространстве прямоугольник, шагнул в пряную духоту июльского луга. Третью монету подбросил вверх и, не дав ей упасть на землю, отфутболил в пространство. Бес Предисловия, прошептал он при этом. Монета серебристым высверком описала дугу и улетела на северо-восток.
Человек отмахнулся от овода и зашагал по траве вслед за монетой. Судьба не врёт. Монеты тоже. Врут женщины, алкогольный дурман и логические построения.

Луг. Июльская жара, трава по колено, гудение шмелей и паутов, треск кузнечиков. Звон тишины. Надо идти, дороги нет, но путь обозначен едва (ему) заметной полосой на небосводе. След Монеты, трасса для тех, кто видит, путь в неизвестное. Намёк Мнемозины.
Луг. Он разбил вдребезги, вытряхнул из памяти все значения слова "луг". Вытряхнул из рамы; все прошлые понятия ссыпались с лёгким шелестом на землю. Нет прошлых лугов, миров, запахов. Сейчас это не нужно. Уже не нужно, и даже вредно. Новый мир, новый луг, новая дорога. В новом мире новый луг, новые понятия, семантика и ассоциации. Вставлять заново мозаику, в новую картину Мира. Первые кусочки смальты. Луг. Шмель. Запах. Небо. Новый ветер.
Картина и рама должны восприниматься как единое целое и вместе с тем рама должна усиливать восприятие картины.

Магия несбывшегося. Пробивает насквозь, навылет, наповал. Железнодорожные картонные коричневые шершавые прямоугольники. Навылет. Это Мнемозина. Пытается мешать и подменить настоящее. Нынче уж не делают таких билетов.



Для тебя, дорогой, сказала она, всё что угодно. Даже два трюфеля в день. Кот молча выразил своё неодобрение. Укорно. Надо же. Два. Два трюфеля.
Всё что может случиться, случится обязательно. То, что должно случиться, случается не всегда.
По лугу, навстречу солнцу, шел долговязый мужчина с саквояжем.